Если я не успею дойти…
Я ищу Его в каждом из многострадальных стихов,
И пытаюсь с утра и до ночи услышать, долбя
Своим пальчиком женским по клавишам. Зычный их хор
Заглушает на время вибрации небытия.
За окном растеряли деревья все листья свои,
Идёт бабушка, сгорбившись — ищет пропавшую жизнь,
Ну а я что теряю — надежду, товарищей, дни,
Развлеченья, карьеру — в стенах четырёх запершись?
Ничего не теряю. Ещё одна осень придёт,
А однажды я сам среди листьев ушедшие дни
Буду тщетно искать. Меня строгое время найдёт,
И тогда…
Если я не успею найти.
Солнечный ветер
Грязь на моих башмаках — это камни с другой планеты,
Искры в ушах — это ритмы ручьёв и пагод,
Вздох между слов — это письма твои интернетом,
А тишина и покой — награда.
Мысли мои — клубок проводов оголённых,
Песни мои — полароид счастливых полётов,
И ничего, что, спускаясь с вершины, на склонах
Я бесконечно один, залитый слезами и потом.
Память моя — тяжёлый рюкзак за плечами,
Гордость моя — одежды (конечно, навырост),
Люди — напевы, полные снов и печали…
Жалко, но, кажется, я уже вырос.
И фонари вдоль дорог превращаются в солнечный ветер.
Я уже вырос…Чего не бывает на свете!
Дельфин
Меня спасёт беда.
Я выброшенный на берег дельфин.
И рану у хребта
Разъели пузыри морских долин.
Я много дней один —
На плавнике кровавый густ янтарь,
Но слыша зов воды,
Я рву песок, бессмысленный бунтарь.
И не хватает сил:
Я начал забывать свой синий дом,
Уже не бью хвостом,
Не слышу, как шумит родная синь.
Мой взгляд потух,
Над мной плывут медузами года.
Как воздух сух !..
Плач
Пакетик имбирного чая,
Пол жизни — один глоток.
Стою в снегу у причала,
За звёздами спрятался Бог,
И ветки, как трещины в стенах,
Как вены, пульсируют тьмой.
Последняя перемена —
Обряд поминальный мой.
Пожатье последнее взгляда
Полуотворённых ресниц,
Последние отблески ада
Исписаных кровью страниц,
Последние струи дыханья,
Последние капли зимы…
И белых снегов заклинанья —
Чтоб как-то очистилась мы.
Клиника времени
Я попал в клинику времени.
Всем пациентам прописан покой.
Осматривает врач —
Смешной.
Толстяк.
С мёртвыми глазами и
Одной бесконечной рукой
Насквозь!
Он прощупывает вас насквозь,
Все ваши тайники и извилины.
А впрочем — было б искать чего,
Итак всё ясно,
Итак всё видно.
У него опыт — в миллионы лет.
Поступают сплошные прецеденты.
Иных в этой клинике нет
Белоснежней
Пациентов…
Мне всё время страшно.
Наступает момент в развитии,
Когда самый большой враг
Ты — сам себе…
На видео
В коридорах приёмного покоя —
Картины космических далей,
Звуки морского прибоя.
Какая опасная клиника!
Больше всего страшит пустота.
Она живая —
Она наполнена твоими предчувствиями
Свет неоновых ламп
Обнажает тебя до бесчувствия.
Противная клиника!
Прохаживаюсь взад-вперёд,
Чтоб незаметно улизнуть.
Но тут препоганнейшее существо
Заступает мне путь.
Улыбается сахарно,
Тянет руки к моей…
О ужас!
Выскакивают — из-за углов, с потолка — страхи.
Они всюду — внутри меня, снаружи…
Глаза мои расширяются,
Ногти крошатся,
Тело крушится.
А страхов всё больше —
Как собаки кидаются.
Как ведьмы вокруг меня кружатся.
Но…
всё хорошо.
Ветерок доносит
Дыхание роз с клинических клумб.
Я в своей палате, в постели,
В окружении
Полотенец, микстур и тумбы.
Это были нервы…
Знаете, такое время…
Все мы иногда ощущаем такое.
Белое, белое, белое бремя
Страхов.
Нету от них покоя…
«Похоже, пациент — того…» —
Слышу у собственного изголовья.
И тут — в распахнутое окно
Меня…
На волю.
И вот посреди клинических клумб,
На излёте порыва прекрасного,
Я лежу, раскинутый, труп,
Счастливый,
И в полной безопасности.
Не нужно убегать!
Лечиться!
Прятаться, улыбаться — лгать!
Уже ничего не приключится.
Только полный собой покой…
Что это?
Тот же приёмный покой,
Смешной толстяк с бесконечной рукой…
Может ли быть этот мир другой?
Клиника.
Возишься сам с собой…
