«Веда — это знание. Любое знание, которое вы получаете, есть Веда, потому что учение Вед — изначальное знание».
А. Ч. Бхактиведанта Свами Прабхупада
Какую бы из мировых культур мы ни изучали — везде мы увидим следы ведических представлений о мире. Они могут проявляться более или менее ясно, но для многих черты этого сходства будут очевидны.
Для нас, людей, воспитанных преимущественно в западной культуре, особый интерес представляет то влияние, которое оказали древние Ведические писания на ее формирование.
Героем нашей статьи будет поэт из числа тех, кого называют гениями, — человек, которому европейская культура обязана очень многим . Его ставят в один ряд с такими творцами, как Гомер или Шекспир. Его имя — Данте Алигьери. Жил он в Италии в ХIII-ХIV веках. Его поэма «Божественная комедия» на сотни лет стала недосягаемым образцом художественного совершенства. «Комедия» вместила в себя все философские и религиозные представления, а также суеверия средневековья…
Надо заметить, что сам Данте не во всем соглашался с официальной доктриной Католической церкви и в свое главное творение включил множество идей, которые церковь считала еретическими. В городах Италии и Прованса ХII-ХIII веков процветали тайные общества, костяк которых составляли рыцари, вернувшиеся из Палестины. Помимо почетных званий и военных трофеев, они несли в Европу тайные знания, к которым они приобщались, живя в Святой Земле. Учения «Вед», «Каббалы», «Авесты» проникали во Францию и Италию и замечательно приживались на католической почве. Данте был тайным поклонником учения рыцарей-тамплиеров, поэтому в его «Комедии» можно найти места, словно заимствованные им из писаний Востока. Вот несколько примеров.
«Комедия» начинается с описания леса, в котором очутился герой поэмы — леса заблуждений и ошибок…
Каков он был, о, как произнесу,
Тот страшный лес, дремучий и грозящий,
Чей давний ужас в памяти несу.
Так горек он, что смерть едва ль не слаще…
Не знаю сам, как я попал туда,
Настолько сон меня опутал ложью,
Когда я сбился с верного следа.
Но к холмному приблизившись подножью,
Я увидал, едва глаза возвел,
Что свет планеты, всюду путеводной,
Уже на плечи горные сошел.
Холм, на который безуспешно пытается взобраться путник, — это холм Добродетели, освещаемый солнцем Истины и возвышающийся над темным лесом человеческой жизни, полным опасностей.
Вот как о том же самом говорит «Шримад-Бхагаватам» (самая известная из ведических Пуран, философских повествований): «О царь, оказавшись на лесной тропе материального мира, торговец, поглощенный мыслями о доме, имуществе и родственниках, переходит с места на место в надежде совершить выгодную сделку…Иногда… путник пытается взобраться на холм или гору, но, из-за того, что обувь его недостаточно прочная, колючки и острые камешки ранят его ноги…».
Путника из поэмы Данте подстерегают враги:
И вот, внизу крутого косогора,
Проворная и вьющаяся рысь,
Вся в ярких пятнах пестрого узора.
Она, кружа, мне преграждала высь,
И я не раз на крутизне опасной
Возвратным следом помышлял спастись.
Доверясь часу и поре счастливой,
Уже не так сжималась в сердце кровь
При виде зверя с шерстью прихотливой;
Но, ужасом его опять стесня,
Навстречу вышел лев с поднятой гривой…
И с ним волчица, чье худое тело,
Казалось, все алчбы в себе несет…
Средневековые комментаторы (например, Дж. Боккаччо), разъясняя эту аллегорию, утверждали, что в символах льва, рыси и волчицы Данте изобразил гнев, похоть и алчность. Это более или менее традиционная в средние века система символов. Почему же именно эти недостатки живого существа Данте увидел главным препятствием на дороге к совершенству? Но эти же пороки упоминаются и в «Бхагавад-гите»: «Трое врат открывают дорогу в ад: вожделение, гнев и жадность…»
Среди многих подобных мест «Божественной комедии» можно отметить то, где рассказывается о статуе Критского старца, аллегорически изображающей эпохи человечества — золотой, серебряный, медный и железный века (Ад, песнь ХIV) — и где эрудированный читатель без труда обнаружит параллели с ведическими представлениями о четырех югах, эпохах человеческой истории — Сатья, Трета, Двапара и Кали:
В горе стоит великий старец некий;
Он к Дамиате обращен спиной
И к Риму, как к зерцалу, поднял веки.
Он золотой сияет головой,
А грудь и руки — серебро литое,
И дальше — медь, дотуда, где раздвой;
Затем — железо донизу простое…
Вся плоть, от шеи вниз, рассечена,
И капли слез сквозь трещины струятся,
И дно пещеры гложет их волна…
Трещины в этой аллегории символизируют людские грехи. А. Ч. Бхактиведанта Свами в комментарии на «Шримад-Бхагаватам», обобщая ведическую идею о развитии человеческого общества, говорит: «В Сатья-югу ум людей был совершенно спокоен, потому что люди обладали перечисленными качествами (аскетизм, чистота, милосердие, правдивость — В.П. ) Постепенно эти качества убывали: в Трета-югу — на одну четверть, в Двапара-югу — наполовину, а в век Кали — на три четверти…»
Далее, очень интересно, что высшая обитель Бога в «Комедии» изображается как цветок розы с тысячами лепестков, — в то время, как индийские писания описывают ее как многолепестковый цветок лотоса…
И таких примеров множество.
«Божественная Комедия» оказала огромное влияние на европейскую культуру. Неудивительно — ее строки несут в себе ту самую вечную мудрость Востока, постижение которой, по словам «Бхагавад-гиты», может сделать человечество счастливым.
