Одной любви музыка уступает…
А. С. Пушкин, «Моцарт и Сальери»
Когда-то давным-давно я был безнадежно молод и постигал премудрости журналистики в университете. Наш преподаватель каждый свой урок предварял небольшим опросом, чтобы на следующем уроке разобрать и прокомментировать самые интересные из наших ответов. Однажды он спросил у нас:
— «Гений и злодейство — две вещи несовместные». Согласны ли вы с Пушкиным или нет?
Я сразу вспомнил про Фредди Меркьюри, — я им заслушивался тогда, — который вел саморазрушающий образ жизни, ни в чем себе не отказывал — и в итоге умер от СПИДа в 45 лет. До последних дней жизни не вылезая из студии — ведь ему надо было успеть, успеть, успеть… А впереди должно было случиться так много прекрасных песен!.. Короче, я вспомнил о Меркьюри, развратнике и абсолютном гении, — и написал: нет. Нет, не согласен я с Пушкиным!
Сейчас, тринадцать лет спустя, я обзываю себя тогдашнего юнцом, у которого на губах еще не обсохло, безмозглым идеалистом… да что там — тупицей! И безоговорочно соглашаюсь с Пушкиным. Гений ни разу не совместим со злодейством, потому что гений проистекает из божественного…
Пока не требует поэта
К священной жертве Аполлон,
В заботах суетного света
Он малодушно погружен;
Молчит его святая лира;
Душа вкушает хладный сон,
И меж детей ничтожных мира,
Быть может, всех ничтожней он.
Но лишь божественный глагол
До слуха чуткого коснется…
…м-м, в этот момент начинаются невероятные вещи! Мистические, которым и слова-то трудно подобрать, но одно я могу сказать точно: от макушки и до пят в такие мгновения ты ощущаешь себя Духом, а все телесное и материальное становится не просто незначительным — пренебрежимо малым.
В общем-то, и Пушкин был не сахар. Что там говорить, мы с моим другом, замечательным пианистом, на днях перебирали всех гениев от музыки, надеясь найти порядочного человека, которого можно было бы поставить за образец добродетели. Не хочу разводить тут сплетен, но — не нашли такого. Все великие были, минимум, со странностями.
Но ведь мы прощаем им это. Более того, мы поклоняемся им, вешаем их лики на стены. Вспомните школьные уроки литературы: над доской Гоголь, Толстой, тот же Пушкин — в рамочках. И почему же? Потому что они становятся проводниками абсолютного и божественного в наши жизни. И даю руку на отсечение, есть в этом какая-то тайна…
Творчество освещает жизнь любого человека, не только гения. Просто в гениях сила вдохновения достигает своего предела. Но… вспомните какое-нибудь дело, которому вы отдавались без остатка (еду, непотребства и прочую физиологию в расчет не берем). В общем-то — вы были в этот момент близки к гению.
Гидон Кремер, знаменитый скрипач современности, как-то на мой вопрос: «Вы разгадали секрет Шнитке, Пьяццоллы, Филипа Гласса — современных композиторов? Их музыка сложна, а ведь вам нужно играть так, чтобы слушатель, пришедший на концерт, понял ее», — ответил: «Я не знаю. Это всё выше меня. Это выходит за пределы человеческого».
Мы вряд ли сможем объяснить себе, что происходит с нами в моменты вдохновения. Эти ощущения можно сопоставить разве что с чувством любви и глубокими духовными переживаниями. Потребность творить, созидать — вот что роднит нас с Богом. В процессе творчества мы вдруг обнаруживаем связь с нашим Изначальным Отцом, единую природу с Ним и еще что-то такое, о чем так трудно говорить…
Иосиф Бродский в конце своей Нобелевской речи все-таки раскрыл этот секрет: «Начиная стихотворение, поэт, как правило, не знает, чем оно кончится, и порой оказывается очень удивлен тем, что получилось, ибо часто получается лучше, чем он предполагал, часто мысль его заходит дальше, чем он рассчитывал. Это и есть тот момент, когда будущее языка вмешивается в его настоящее. Существуют, как мы знаем, три метода познания: аналитический, интуитивный и метод, которым пользовались библейские пророки, -— посредством откровения. Отличие поэзии от прочих форм литературы в том, что она пользуется сразу всеми тремя (тяготея преимущественно ко второму и третьему), ибо все три даны в языке; и порой с помощью одного слова, одной рифмы пишущему стихотворение удается оказаться там, где до него никто не бывал…»
Другими словами, творчество — это таинство. Фантастический момент, когда из глубин подсознания поднимается и выплескивается наружу то, что роднит тебя с каждым человеком на планете, делает сопричастным к любой мелочи, происходящей сейчас во Вселенной! Не верите?
…И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
И дольней лозы прозябанье.
А. С. Пушкин, «Пророк»
Красота — главное оружие Бога. Она завоевывает сердца без единого выстрела. Именно такую красоту имел в виду Достоевский, пророчествуя, что она спасет мир. Мы, конечно, можем методично вытравливать ее из себя. Потребительская цивилизация за окошком — нам в помощь.
Размениваться на что-то вкусное, будоражащее, высококалорийное, отвечающее малейшим нашим потребностям, беспрецедентно комфортное. Но дух-то наш спит! Пока тело потребляет все эти калории и будоражащие впечатления, вместо красоты мы получаем суррогат, какую-то дешевку… И однажды мы просыпаемся другими: мы вообще не в теме, нас не трогает «Возвращение блудного сына», нам абсолютно наплевать, из-за чего страдает Гамлет, а в балете нас интересуют… ну разве что ножки танцовщиц.
Пожалуйста, не думайте, что рисовать мелом на асфальте или с увлечением подбирать нежные бутоны для букета любимой — это что-то не очень важное, пустая трата времени… Творчество — оздоровляющая штука! Вот моя жизнь, на поверку, вся сводится к нему. Пишу стихи, тексты, музыку, нравится петь, играть на фортепиано… И знаете, когда я это делаю, я чувствую себя инструментом в руках Всевышнего. И это, наверно, самое невероятное, что происходит со мной в жизни…
Текст: Алексей Титов
