— Наша аудитория сильно поменялась за последние лет пять. Раньше, в основном, ходила экстремальная молодёжь, сильно выпивавшая, любившая побузить и подраться. Очень многие слушатели изменили сознание благодаря песням группы, благодаря своей осмысленной жизни — сейчас мы даже охрану на концерты не заказываем, потому что она не нужна. Аудитория стала мирной.
— Да, это большое достижение! Я был шокирован узнав, что однажды во время выступления «Роллинг стоунз» забили негра до смерти прямо у них на глазах. Ты слышал эту историю? Сцену охраняли байкеры — их специально пригласили для этой роли, им чем-то этот парень не понравился, и они стали лупить его своими битами. «Роллинги» продолжали петь как ни в чём не бывало. Концерт даже не остановили…
— У нас такое невозможно. Когда мы ездим по стране, часто даже слышим слова благодарности за нашу публику от директоров домов культуры и залов, в которых выступаем. Говорят «спасибо», потому что приходят хорошие спокойные люди, не орут, не дебоширят, не гадят в туалетах, как это обычно бывает на рок-концертах. Сейчас к нам самые разные люди приходят. Приходят фэны со своими маленькими детьми, приходят бабушки, дедушки…
— А они-то что забыли на концерте группы «Пилот»?
— Последние наши альбомы стали более философскими. И сразу — аудитория расширилась! Последний альбом, двойник, мы выпускали с разницей в год. Первая часть «1+1=1», вышла в 2008 году. Такое уравнение — математика Абсолюта. Вторая — в 2009, называлась «Содружество». Обе пластинки посвящены философии «ачинтья-бхеда-абхеда таттва», то есть, разделу Вед, рассказывающему о непостижимом различии и единстве с Богом.
— Насчёт альбома «1+1». Я когда лазил по Интернету, нашёл на каком-то сайте отклик, девушка пишет: «Никак не могу подобрать слов, пребываю в некотором шоке. Одно могу сказать точно, группа «Пилот» выросла в моих глазах, и мне хотелось бы сказать огромное спасибо Илье за его несгибаемость, за способность видеть и желание доносить людям то, чего так не хватает современному поколению: знание о душе». Вопрос в связи с этим. Почему ты говорил, что вы очень рискуете, выпуская такой двойной альбом, он может провалиться? Откуда этот страх?
— Страх от того, что я прекрасно понимаю: большинству людей нужно только хлеба и зрелищ.
— То есть, ты идёшь в разрез с правилами шоу-бизнеса?
— Да, конечно. Мы нарушили все правила шоу-бизнеса. Мы прекрасно понимали, что любой коллектив, который ставит своей целью популярность и зарабатывание денег, действует совершенно по другому: любыми средствами наращивает аудиторию. А нам наша популярность понадобилась как инструмент для донесения определённого знания о мироздании, о природе человека, о душе.
— Ты с самого начала так хотел?
— Скажем так, я это понял примерно на четвёртом году игры в группе. То есть, сначала мы, конечно, играли для себя. Нам нравилось: мы фигачим рок, на нас смотрят красивые девочки, это всё прикольно — тусовка и так далее. Но очень скоро я вдруг понял… Я просто с детства интересовался этими вещами — мирозданием, и книг много прочитал. И много опыта было своего какого-то мистического, духовного. Но я просто не представлял, как это всё можно соединить.
Но однажды, это было в 2001 году, мы с нашим гитаристом, Ромой Чаковым, с которым мы могли часами говорить на балконе — об этом мире, о Библии, — мы решили написать музыкальную сказку. И рассказать в ней доступным языком, как душа появляется в этом мире. Назвали это «Сказка о Прыгуне и Скользящем». По сути Прыгун — это душа, а Скользящий — это Бог. Но мы не стали об этом говорить в открытую. Сказка вызвала громадный резонанс. Слушатели присылали тысячи вопросов на эту тему. В нескольких театрах, в Омске, в Питере, по сказке были поставлены спектакли. На сайте у нас лежит мультик — курсовая работа студента института кино-видео-инженеров — снятый по этому альбому.
Потом мы выпустили альбом по осознанному сновидению, «Джоконда». Он рассказывал о разнице между сном и реальностью. Следующий альбом рассказывал об основных трёх пороках человека — страх, ложь и воровство. Он назывался «Рыба, крот и свинья». У нас даже на обложке такой демон был изображён, в его чертах есть признаки и рыбы, и крота, и свиньи. Крот — страх, свинья — алчность, жадность, и рыба — молчит, лжёт, скрывает знание. Потихоньку наша аудитория — и благодаря песням тоже — стала меняться. Изучать себя, окружающий мир. И в какой-то момент я понял — пора! Пора говорить вчистую всё. Мы пустили альбом «Ч/Б», который рассказывал про теорию относительности. Там между песнями шли цитаты Альберта Эйнштейна, крупнейшего учёного нашего материального мира, у которого при этом очень много поразительных духовных прозрений. И после этого мы сделали самую основную работу — вот этот двойной альбом, посвящённый знанию об Абсолюте.
— У тебя есть определённый мистический опыт, есть опыт духовной жизни. Расскажи, что в жизни тебя вело, что стимулировало твой духовный поиск?
— В детском садике, когда мне было 5 лет, я заболел свинкой. А свинка развилась в менингит. Температура под 41, я несколько суток пребывал в бессознательном состоянии — практически, в коме. При этом я продолжал осознавать реальность — но это была другая реальность. Когда я очнулся, я помнил лица своих родителей из прошлой жизни. Страх был такой, что я интуитивно потянулся к матери — но к той, которую я знал лучше, чем ту, с которой я прожил здесь пять лет. И как только я её вспомнил, я сразу же вспомнил отца, друзей, с которыми я учился, жил… Когда я очнулся, я понял, что это не может быть сном. Что эти люди для меня такие же родные, даже больше. Но в моей нынешней реальности их нет! И я тогда осознал, что этот мир — это не всё, что есть. Я почувствовал, как будто меня посадили в аквариум, сквозь стёкла которого я наблюдаю всё происходящее. Как будто я заснул и вижу сон про себя. Вот это ощущение — что всё вокруг не настоящее — оно пришло ко мне в пять лет и с тех пор никогда меня не покидало.
— А как твои родители на это отреагировали?
— Я испугался им тогда об этом рассказать. Рассказал уже потом, когда мне было лет 16–17. Было очень трудно всё это держать внутри себя, и я постоянно искал людей, которые бы меня поняли. Я чувствовал себя в одиночестве. Люди вокруг меня не понимали этого всего. И тогда я понял, что мне всё равно придётся как-то привыкать жить в этом мире. Мне очень хотелось из него убежать и вернуться туда, в тот мир, который я помнил, но я не знал, как это сделать.
— А чем тот мир был лучше?
— Хм… Всем! Представь себе, вот ты сейчас — живёшь, дышишь свободно, свободно ходишь, делаешь то, что заблагорассудится. А вот сейчас надеть на тебя полиэтиленовый мешок, и ты сквозь полиэтилен будешь говорить, трогать вещи… И вот эта первая вспышка в пять лет, она как ниточка потянула за собой клубок следующих воспоминаний. Я стал потихоньку, чтоб не порвать, тянуть её. И дальше всё больше и больше стала открываться реальность прошлых жизней. Я вспомнил жизнь, в которой отправлялся в гости к каким-то существам на другую планету. Корабли, на которых мы передвигались — это то, что здесь, на Земле называется «виманы». Причём — память была на уровне физических ощущений. А в тех измерениях всё ярче в 10 раз: чувства, эмоции, умения, скорость мысли, скорость твоей реакции. Я мог, например, изменять вес своего тела, или его форму. Можно было прыгать в пространстве, отталкиваясь от воздуха.
— Какими формами обладали существа в твоих воспоминаниях?
— В пять лет я вспомнил свою прошлую, земную жизнь. В других же мирах, в других жизнях я не обладал телом человека. Это трудно объяснить, но это что-то среднее между человеческим телом и телом морского ската. Но при этом я мог ходить по земле, как человек, но мог и летать в воздухе, разворачивая крылья. Я не видел своей формы со стороны…
— А другие существа, которые тебя окружали?
— Они выглядели, как люди. Но я знал, что в воздухе, когда я не мог посмотреть вокруг себя, моя форма тела менялась. Состояние полёта завораживало! Я даже помню, как мы десантировались с боевого корабля. Внизу, в корабле открывался люк, мы прыгали прямо в него, пролетаешь метров сто в свободном падении, а потом раскрываешь эти крылья и летишь. И ты мог планировать с этой высоты и мог даже поддерживать этот полёт. Таким образом мы патрулировали эту планету. Я помню, как выглядела эта планета. На ней всё время шли грозы. У меня и сейчас любимая стихия — это гроза. Ещё были огромные деревья, похожие на индийский баньян, они расползались вдоль земли своими шапками — таких деревьев был целый лес. И при том, что технологии того мира были развиты хорошо, я помню города с двухсотэтажными небоскрёбами, мы сами жили в джунглях, в хижинах. Они напоминали большие вигвамы, сделанные из травы, из тростника — что-то в этом роде. Постоянные грозы, молнии, воздух, наполненный озоном — эти ощущения преследуют меня и сейчас.
— А какие нравы были у жителей этой планеты?
— Люди общались образами. Язык был не нужен. Ты касался другого и этим касанием передавал образы сразу. То есть — тот человек мог видеть то, что ты видел и ощущать всё, что ты испытал. Не было никаких табу и барьеров, сковывающих поведение. У людей не было развито чувство собственности. Даже в таких вещах, как «мой муж», «моя жена», «мои дети». Ребёнок мог выбрать себе родителей. Мог жить с теми, у кого родился. А если хотел, то мог пойти посмотреть мир, уйти в другую семью. И таким образом он гораздо быстрее накапливал опыт взаимоотношения с разными людьми. Каждый отец и каждая мать учили этого ребёнка тому, что они сами умели. Если человек был врачом, то ребёнок мог приобрести в такой семье опыт врачевания. Ребёнок получал это знание и уходил, к воину, например, который учил его военному искусству.
— Как к тебе приходит опыт прошлых иноземных воплощений?
— Через осознанные сны. Это такое ощущение, как будто ты это всё заново переживаешь. Физическое тело спит, а это происходит в тонком теле. Я всегда сравнивал это с узнаванием матери. Людям, которые не верили, что я мог интуитивно вспомнить, что это не сон, а действительно со мной когда-то было, я говорил: «Вот, давайте поставим всех женщин планеты в шеренгу. Три с половиной миллиарда женщин. И дадим вам задание — узнать свою маму. С какой попытки вы её узнаете? Думается, что с первой. И безошибочно! Почему? Потому что мама единственная в мире — это прямое узнавание.» Здесь то же самое — когда ты встречаешь представителя иной цивилизации, более высшей, ты сразу его узнаёшь. Потому что ты уже встречался с ним однажды, это уже было! Давным-давно, но это уже было. Почти у всех, кто на этой планете сейчас живёт, такой опыт был.
— Просто забыли уже. Забегались со своими делами — бытовуха заела.
— Ну да. Но это вспоминается сразу, как только ты их видишь.
— А скажи — вот эти фантастические сюжеты Голливуда, «Аватар», «Матрица» — это тоже люди кино вспомнили, что с ними там раньше происходило?
— Точно! Оттуда же! Ты себе не представляешь, мы когда пошли смотреть фильм «Аватар», я просто сидел и плакал! Потому что я вспомнил свой дом. Это очень похоже на ту планету, на которой я жил. Отношения между живыми существами и даже природа! Ландшафты похожие. Я помню такое место на планете, где я жил, — это равнина — бескрайние степи, но по степям ветры гоняли огромные высоченные скалы, и они плавали в воздухе, как острова. Скала настолько лёгкая, что висит над землёй, и когда дует сильный ветер, она начинает скользить над землёй. Она достаточно тяжёлая, чтобы не подняться в воздух, не уйти с планеты, но она не касается земли — просто скользит по траве. И всегда ночью выставляли стражу, потому что знали — если будет ветер, может приплыть такая скала и просто задавить всех спящих. Я помню такие вещи. И ещё, помнишь, в фильме «Аватар» они соединялись хвостом с животными.
— Да, конечно!
— Ну вот, в моих воспоминаниях было точно также. Только это делалось не хвостом, а руками, касанием. Можно было передать образ другому человеку, просто касаясь его определённым образом. Если я на другой планете увидел какой-то красивый цветок, я вдохнул его запах, запомнил форму. Потом я прилетел домой, и, касаясь своей мамы, я передаю ей не только образ цветка, — она ощущает и его запах. Я мог передавать полностью картинку, эмоциональный фон, сразу весь образ. Как будто ты передаёшь человеку слепок той реальности, в которой ты побывал. То, что мы сейчас называем поэзией и музыкой, тоже появилось из этого. Из передачи образов. Такая предтеча телепатии…
— Давай к этому вернёмся попозже… Потому что я хочу ещё в твоём детстве порыться. Я так понимаю, что мир твоего детства был ярким контрастом этим прозрениям в прошлые жизни… Ты ведь в Питере вырос в каком-то гетто, где были разборки стенка на стенку…
— Конечно, мы дрались двор на двор…
— Выросши в блатном мире, какой положительный опыт ты вынес из этого для своего духовного развития?
— Я жил на окраине Питера, в Ульянке — это рабочая слобода кировского завода. Там жили рабочие завода, много алкашей, ворья, потом появились наркоманы — такая среда. Интеллигенции практически не было. Но я научился различать добро в людях. Вот человек — озлобленный, на всех тявкает. Но когда начинаешь с ним разговаривать по душам, понимаешь — внутри он добрый и вся эта злоба — это внешнее показушество. Внутри он очень мягкий, чувствительный и восприимчивый. И именно поэтому он боится этого жёсткого мира и начинает выставлять какие-то маски, щиты, пытается показаться страшным, злым, начинает обижать других людей, стремясь, чтобы его боялись. Я понял, что вся агрессия и гнев — это защитная реакция страха. Если этим людям дать возможность перестать боятся, они меняются прямо на глазах. И тогда, это ещё в школе было, я вдруг понял, что я могу влиять на людей, я могу менять их жизни.
— А откуда у тебя эта любовь к людям?
— Я бы не сказал, что я так люблю людей. Я всегда это называл «старческая болезнь совести»… (Смеётся). У меня гипертрофированное уважение к чужой жизни. Другое существо — это же целая вселенная! А не просто кусок мяса с пальцами ходит, балаболит, ест и пукает… У него свои мечты, свои мысли, стремления, просто какой-то громадный конгломерат всего этого — энергий, умений, чёрт знает чего… Это всё так интересно! Наверно, такое отношение к людям сохранилось с тех времён, когда в других жизнях я встречал человека, касался его — и он становился мне полностью открыт внутри. И это было так же естественно, как для нас рукопожатие.
— Потрясающе!
— Ложь была не возможна в том мире. Люди были открыты друг другу, не было страха. Именно поэтому взаимоотношения на ней были на совершенно другом уровне.
— И как тебе после таких условий на Земле?
— Мне было всегда тяжело здесь жить. Для меня это никогда не было родной Землёй. Я учился в советской школе, в которой учили атеизму, про Бога было говорить не принято…
— К тому же с твоей фамилией…
— Кнабен — это мальчик, Хоф — это двор. Фамилия переводится — «мальчиковый двор». Дословно — «детский приют для мальчиков». Фамилия, кстати, мне досталась тоже не просто так! В одном из ближайших воплощений своё детство я провёл в детском доме. То есть, ничто не случайно в мире, даже фамилия! Но мне не с кем было поговорить об этом, пока я учился в школе! Полное одиночество… Зато вокруг было много разговоров про галлюцинации, бред и психические болезни. Я очень всего этого боялся. Может, у меня, действительно, не всё в порядке с головой? Нужно к врачу обратиться? Я стал размышлять о самоубийстве. Потому что для меня это была настоящая пытка — жить в таком мире. Этот опыт подтолкнул меня на духовные поиски. Память прошлого заставляет меня совсем по иному относиться к тому, о чём говорят многие священные писания. Я изучаю Веды, я пытаюсь с помощью музыки рассказать людям, что то, что мы видим вокруг — это ещё не всё. Что существует другой мир. И он более прекрасен и пригоден для счастья и любви.
